Армена Никогосяна, украинского армянина, оперирующего раненых на востоке Украины, знают все, кто следит за ходом войны на востоке Украины.
Среди волонтеров он – знаменитость наряду с Юрием Бирюковым, Таней Рычковой, Юрием Касьяновым и другими "глыбами".
Хорошо знают его и среди боевиков-сепаратистов: им часто приходится пропускать его через блокпосты ДНР и ЛНР.
За последние пять месяцев Никогосян бывал дома, в Киеве, всего дважды. Там живут его жена и дети. Но настоящим домом Армен называет те места, где сейчас идет война.
"Дом – это там, где я сейчас, с ребятами, – говорит он, называя ребятами военных и бойцов добровольческих батальонов, которых он опекает. – Когда мне звонят и спрашивают, где я, отвечаю, что дома. И все уже понимают, что дома – значит, на передовой".
В какой-то момент Армен переместился в свой внутренний дом, где вместо мягкой кровати и приготовленных супругой обедов – ночлег в окопах, подъем под залпы артиллерии и солдатская каша.
Никогосян – опытный врач, который три с половиной года проработал заведующим отделением хирургии поликлиники при производственных предприятиях по контракту с "Газпромом" на севере России.
Жил в Сургуте, Тюмени, Салехарде, спасал людей на опасном производстве. Таким, как он, пациенты всегда доверяют: его уверенность, спокойствие и веселый нрав подкупают с первой минуты знакомства.
Когда в Киеве грянул Майдан, Армен бросил работу и вернулся домой, нарушив контракт, потому что, говорит он, патриот – не мог смотреть на страну в беде. С тех пор он – безработный волонтер, которого кормит, обувает и укладывает спать народ, которому он и служит.
"Сейчас звание волонтер звучит серьезнее, чем президент Украины, - шутит Никогосян. - Если бы я был президентом, в меня бы плевали, а как медика-волонтера люди меня ценят. Все понимают, что волонтер делает на сегодняшний день больше, чем любой депутат".

"В первые три месяца АТО мы доставали людей с поля боя сами"
Вместе с Виталием Голубко, медиком из Днепропетровска, Никогосян проработал на Майдане три месяца: там у них был свой медицинский штаб.
Сначала Армен принимал раненых на Грушевского в "Доме книги", а после того, как штаб разогнал "Беркут", перешел в Дом профсоюзов. После пожара медики передвинулись в Михайловский собор, а Никогосян организовал хирургию в помещениях блинной и вареничной возле отеля "Козацкий" – хозяин этих заведений отдал под нужды Майдана несколько точек. Оперировал на обычных обеденных столах.
Когда ситуация на Майдане нормализовалась, Армена назначили главврачом в Межигорье, но долго он там не просидел: 1 мая уже выехал в зону АТО, под Славянск, с первым сформировавшимся после Майдана батальоном Нацгвардии.
"Я поехал сам, потому что было понятно, что мы на востоке нужнее, что с медицинской здесь плохо, - объясняет Армен. - На Министерство обороны надеяться не приходилось. Сейчас-то все более-менее нормализовалось, есть довольно много медицинских бригад, а в первые три месяца мы доставали людей с поля боя сами, помогали волонтеры и простые люди".
Поначалу, признается волонтер, было непросто. В сравнении с Майданом на востоке Украины оказалось гораздо тяжелее и опаснее. Там Никогосян понял, что попал не на АТО, а на настоящую войну.
"Сложнее всего было в первый день, пятого мая, когда мы только приехали и еще не вошли в ритм, - вспоминает Армен. - Тогда много наших ребят погибло. "Скорые" не успевали, их было мало, мы на машине по 11 человек вывозили из-под Славянска. Теперь же мы дежурим только там, где особенно горячо, чтобы бойцов одних не оставлять. С ними и под обстрелы попадаем, бывает".

"Я и на востоке ношу украинскую символику. Я же не в Россию приехал…"
У Армена Никогосяна есть свой "фирменный" реанимобиль, который ни с каким другим не спутать: через весь корпус протянута лента с украинской вышивкой, и крупными буквами обозначено – "Волонтерская медицинская служба".
Эту машину Армену покупали, как сейчас водится, всем "фейсбуком": откликнувшиеся на призыв "Народного тыла" люди собрали порядка 15 тысяч долларов. Этих денег хватило на автомобиль и медицинское оборудование. Вторую такую же ему просто подарили. На ней теперь в особо острые фазы противостояния, когда необходимо "подкрепление", ездит дополнительная бригада медиков, друзей Никогосяна.
Внутри волонтерского реанимобиля – флажки с украинской символикой. А сам Никогосян не расстается с желто-голубой кепкой с гербом и национальной ленточкой. Трудно представить, что с таким "снаряжением" его свободно пропускают боевики на ДНРовских блокпостах: на них украинская символика действует как красная тряпка. А Армена ни разу не брали в плен, и ни разу боевики не препятствовали его работе.
"Там есть воины, у которых действительно есть кодекс чести, не отморозки, которые стреляют за 200-300 гривен. И вот они понимают, что такое медицина на войне, понимают специфику моей работы, - рассказывает Никогосян. – Многие знают меня по материалам в интернете… Я же езжу без оружия, зачем меня трогать? Какой смысл брать меня в плен? Они ко мне подходят и начинают грузить, но чувствуют: если человек не сломался, то смысла нет брать его в плен просто как патриота".
"А что вы им говорите, когда пересекаетесь?" - спрашиваю я.
"Да что говорю… По-своему как-то, - хитро, но при этом как-то даже немного робко отвечает Армен. – Говорю, что нахожусь в Украине и поэтому ношу украинскую символику, я же не в Россию приехал. Почему пропускают? Уважают, наверное…"
Армен не носит в зоне АТО ни каску, ни бронежилет. На вопрос, почему, сначала отшучивается: "потому что бронежилет на меня не налезет". А потом добавляет уже серьезно: "Если мне суждена пуля, значит, будет пуля. А если суждено в воде утонуть… Никто же ни от чего не застрахован".
Никогосян – синоним спокойствия и равновесия. Он и сам это с неизменной усмешкой подтверждает: "У меня никогда не было особых эмоций и переживаний". Единственное, что в нынешней ситуации его расстраивает, - это, как он говорит, "равнодушие правительства".
"Властям как будто все равно, воюем мы или нет, сохранится целостность страны или не сохранится... – считает Армен. - С высоких трибун они кричат, что у армии все есть. Но здесь не те люди, которые хотят слышать вранье, мы знаем сами, что у армии есть, а чего нет. Если бы не волонтеры… Ну вы понимаете. Ни Минздрав, ни Минобороны ни одной таблетки не передали для армии. Вот что меня удивляет. Зачем нам тогда Верховная Рада? Просто сидеть в своих креслах и получать зарплату и льготы? Нам осталось только оружие купить, тогда вообще зависеть от правительства не будем…"

"У меня на двери в машине есть граната. Если вдруг что, я убью себя"
"Большинство медиков, которые сейчас волонтерят на востоке, прошли Майдан, - говорит Никогосян. - А те, кто сидел в своих кабинетах, до сих пор там сидят и взятки берут. Им плевать, что нам нужны травматологи, хирурги. Они спрашивают: "А зачем? У меня же семья". А у нас как будто семей своих нету, и вообще мы инопланетяне, нас пуля не берет, а их почему-то берет".
"А как относиться к медикам, которые поддерживают ДНР? Медик же должен быть беспристрастным", - задаю Армену вопрос и понимаю, что задела за больное.
"Любой медик должен помогать раненым, но не террористам. Понимаете?" - говорит он.
"Нет. Раненый есть раненый, есть клятва Гиппократа... Да и как отличить террориста от простого сепаратиста?"
"Был один случай, когда я сепаратисту не помог, - вспоминает Армен. - Он со своими товарищами с гранатомета обстрелял КамАЗ, и на моих глазах разорвало 19-летнего мальчика. Наши их поймали, привели в штаб, отдубасили, конечно же, и потом подошли ко мне - попросили перевязать. Я отказался. Тогда мне было все равно, что я нарушаю статус. Просто я видел этого ребенка, разорванного на части. Это же люди, которые убивают невинных. Я понимаю, если бы в бою, но они исподтишка! Если бы это был профессионал, а не наркоман и отморозок, который взял оружие в руки после тюрьмы, то я бы помог".
А тех медиков, которые помогают боевикам и сдают раненых военных ДНРовцам, Армен за коллег не считает.
"Это предательство, - говорит он. – Точно также было на Майдане, когда раненых свозили в больницы, а там врачи их передавали милиции. И тоже было жестоко: над людьми издевались, их били, убивали".
Практически ежедневно Армен вытаскивает из самых опасных точек на востоке страны украинских военных и зачастую прямо там, в поле, их оперирует. Волонтер серьезно рискует, пересекая линию фронта на своем патриотичном реанимобиле, но утверждает, что уже ничего не боится.
"Я всем сказал: я в плен не сдамся, - твердо говорит Никогосян. - У меня на двери в машине есть граната. Если вдруг что, я убью себя и всех, кто подойдет. Зачем мне нужно, чтобы из-за меня кого-то убили? Все знают, что я проезжаю украинские блокпосты без проблем, они (боевики ДНР и ЛНР – авт.) могут этим воспользоваться. Так вот лучше я с ними умру, чем стану предателем. Я своей репутацией очень дорожу".
"Настолько, что готовы жизнь за нее отдать?"
"Конечно, а чего же? – спокойно говорит Армен. - Какая разница, как умереть? Меня люди поймут. Если бы была разница, я бы ходил в бронежилете и каске, ездил бы в бронированной "скорой". Знаете, жизнь надо прожить достойно. Львы умирают один раз, а трусы – сто раз".

Екатерина Сергацкова, Українська правда